№30 (656) от 30 июля 2003 года

БЫЛО ВРЕМЯ —

ИЗМЕРЯЛИ В ШТУКАХ

80 лет назад в РСФСР проходила Всероссийская городская перепись. Интересно, какой тогда была Марийская автономная область, только-только начавшая оправляться от страшного голода 1921-1922 года.

Материалы переписи рисуют картину слабого развития промышленности в том ее понимании, которое привычно для нас. Предприятий было немного — всего 13, и все они к тому времени являлись государственными. А реально работающих и приносящих налоги в местный бюджет было и того меньше — девять, на них было занято всего 493 человека.

Новая экономическая политика (НЭП), установившая определенную свободу торговли и предпринимательства, в МАО лишь вступала в свои права. Уже начали действовать патентный, промысловый налоги, отчисления на социальное страхование, а также на нужды просвещения и культуры, на профсоюз и прочие, которых насчитывалось более семнадцати.

В начале 1923 года крупными предприятиями марийской автономии считались 2 стекольных завода — «Красный стекловар» и «Мариец» и судоремонтный завод в Звениговском затоне. Стеклозаводы, на которых были заняты 373 человека, в 1922-23 году произвели 204774 шт. аптекарской посуды, 49419 бутылок, 7358 водочных бутылок (читатель может подумать: а что так мало? Не будем забывать, что в указанный период продолжал действовать «сухой закон», введенный в Российской империи в 1914 году после начала Первой мировой войны). Ко всему прочему, в переписных листах указаны 44885 ламповых стекол для повсеместно распространенных тогда и прочно забытых сегодня керосиновых ламп, 441 чайный стакан, 11 стеклянных тазов, 7 ночных горшков, 2 маслобойки, 116 ящиков оконного стекла, 7720 бутылок в одну четверть ведра, 36 ведерных кадок, 200 молочных банок, 39441 уксусная бутылка, 4370 пивных бутылок и 70 пузырьков, не считая разной мелочи.

Перед нами — быт крестьян и городских обывателей, жизнь которых мало чем отличалась от сельской.

Среди продукции местных ремесленников мы видим табуретки, детские кроватки, ботинки, сапоги, туфли, штиблеты, шапки, которые изготовляли в небольшом количестве на заказ и преимущественно из материала самих заказчиков.

Лужение и ремонт самоваров, выделывание кружек, противней и котелков, ковка лошадей, лопаты, топоры, чугуны — вот что могла предложить тогда людям местная «промышленность», работавшая на обеспечение повседневных нужд. При таком положении ремонтные мастерские вполне могли сойти за промышленные предприятия. Ремонт инвентаря, посуды, самоваров, примусов, пишущих машинок и даже револьверов, которых немало осталось после Гражданской войны на руках у предусмотрительного населения...

Работали мельницы. Три мельницы, внесенные в данные переписи, смололи 2253 пуда муки разных сортов силами 12 рабочих.

В Краснококшайске и Козьмодемьянске типографии печатали газеты и книги, которых было очень мало. Достаточно сказать, что книг и брошюр значится 2000 штук (экземпляров, не наименований), а книг в переплете — всего 25 штук. Что еще? Календари — 1000 штук, блокноты — 1926 штук, и больше всего было различных бланков всевозможных учреждений. Негусто!..

Кое-где попадаются часовщики и парикмахеры. В двух местах выделывались ветчины и колбасы, но не на продажу, а на заказ. Рынок в начале 1923 года как таковой почти отсутствовал. Деньги быстро обесценивались, в ходу были «лимоны» (миллионы) и «лимарды» (миллиарды). Помнится, что-то похожее мы уже видели в 90-х годах прошлого века, когда в речевом обиходе вновь появились пресловутые «лимоны», с которыми покончила деноминация 1998 года...

Особняком стоял ремонт волжских пароходов на Звениговском судоремонтном заводе. Названия пароходов звучат музыкой. Ими гордились, за многими из них стояло героическое прошлое и купеческий размах промышленников-волгарей. Некоторые из них, такие как «Память Володарского», дожили до 70-х годов. Для съемок рязановского «Жестокого романса» в 1983-84 гг. с превеликим трудом нашли один такой пароход начала века. Ныне не сохранилось этих красавцев ни одного... А тогда в затоне отремонтировали 16 пароходов, среди которых «Памяти товарища Воровского», «Баян», «Барс», «Пересвет», «Желанный», «Медведь», «Казанка».

В 1923 году в Краснококшайске жили 3154 человека, в Козьмодемьянске — 7049, а в Сернуре, который до 1925 года имел статус города, всего-навсего 837 человек!

Этот год можно считать исходной точкой подъема Маробласти, которая за 80 лет существования нашей республики изменилась удивительным образом. Сегодня уже и не верится, что было время, когда у нас все измеряли в штуках. Электроэнергии было не более 600 киловатт, а всех предприятий, включая кузницы и мельницы, всего — 32.

(Автор выражает свою признательность сотрудникам Государственного архива Республики Марий Эл, любезно предоставившим документальные данные.)